Повесть "Волшебство"
О таком счастье я и не мечтал,
когда был ещё гадким утёнком!
(из сказки Андерсена )
- «Какими они стали красивыми, эти дети», - листая фотоальбом, задумчиво произнесла моя знакомая: «Как они повзрослели. Ведь еще совсем недавно были маленькими. Посмотри», - показывая мне одну из фотографий, продолжала она: «Какие у них здесь возмужалые лица! Светящийся взгляд. Ничто так не говорит о состоянии души, как глаза. Обязательно повесь и ее на стену», - сунув фото мне в руки, добавила она. Реставрация «иконостаса» уже подходила к завершению, и незапланированное фото для стены было тут же мной убрано обратно в альбом. «Повешу в другой раз», - долго не раздумывая, ответила я и пригласила гостью к чаю.
Проводив гостью до машины и попрощавшись, я в бодром настроении побежала к своему любимому месту, к роднику. Бьющаяся живая вода из земли, как всегда, встретила своей звонкой приветствующей мелодией. Подпевая ей громко и весело свою любимую песенку «Т-р-ра-ля-ля», я умыла лицо, наполнила водой ведра и направилась в сторону домика. Но, пройдя несколько метров, неожиданно... Откуда-то подул сильный и порывистый ветер! Прошли секунды, и снег уже не падал хлопьями, а с невероятной силой взвивался столбовой пылью! Да так, что из моих рук выпали и покатились ведра! Природная стихия начинала бушевать не на шутку! Затрещали и застонали деревья, размахивая во все стороны своими ветвями! И меня, перепуганную до смерти, ветер подбросил в небо и отшвырнул под лапы одной из ближайших елей! Не успела я крикнуть от физической боли, как тут же сверху на меня обрушилась снежная лавина! Что происходило дальше, не помню. Но когда очнулась, то поняла, что еще жива и нахожусь в снежной катакомбе. Кое-как выкарабкавшись наружу, оглянулась по сторонам. Кругом стояла тишина, будто ничего и не было. Но не тут-то было... Над рекой светился какой-то странный яркий луч!
Он походил на млечный путь, чистый и светлый. И поэтому я его ни сколько не испугалась. Единственное, беспокоило - не сон ли это? А может иллюзия, мираж? Или это все-таки реальность? Выбравшись окончательно из-под ели, встала и решительно направилась ближе к лучу. Он тут же отреагировал на мое движение и стал приближаться. Очарованная и уже совсем ничего не боявшаяся, протянула руки вверх, навстречу. Но он тут же ускользнул от меня вправо. Я за ним! Он влево. И я влево! Он вверх! Заигрывая и дразня, луч стал ритмично передвигаться в воздухе и менять свои формы. То становился светящимся кругом, то гаснущей звездой, то маленькой мигающей точкой. То увеличивался, то уменьшался. Заползая по пояс в сугробы, стала за ним носиться по полю! Как угорелая! Одержимая желанием все-таки потрогать чудо! В конце-концов, мне удалось это сделать. Но, прикоснувшись, я ничего не ощутила. Странно. Немного расстроенная, бухнулась в сугроб. Но, не прошло и минуты, как со свистом пронесся огромный световой шлейф и застыл светлым прямоугольником в воздухе, перед самым моим лицом. «Что это?!» - вырвалось у меня. Постепенно, как при проявлении фотопленки, в нем стали появляться очертания человеческих фигур. Они становились все более отчетливей. Боже мой! В светящемся прямоугольнике вырисовывались один за другим силуэты знакомых фигур! И я уже узнавала лица детей с той самой фотографии! Передо мной, размером в большой экран, висела воздушная фотография! Та самая, которую долго рассматривала моя знакомая! Та самая, которую я убрала в альбом..! Я зажмурила крепко-накрепко глаза, открыла вновь, но небесное фото не исчезало! Затем быстро умыла снегом лицо и подскочила. Послышался смех. Смотрю на фото-эфир, фигуры шевелились и разговаривали между собой! «Ребята! Света?! Коля?! Сережа!» - в растерянности закричала я: «Вы что, здесь настоящие?! А?!» Но фигуры меня не слышали. Вскоре поняла, что изображения ребят находятся в каком-то другом измерении, в другом временном пространстве. Моя маленькая тень безнадежно скользила по экрану сквозь их гигантские фигуры, как во время сеанса в кинотеатре. Вот так чудеса! Я стала пристально всматриваться в лица каждого из ребят.
«Как они повзрослели. Но почему они меня сейчас не слышат? Не замечают?» - пятясь назад спрашивала себя. И в памяти, как ответ, всплыли сами собой слова знакомой: «Какими они стали красивыми... Посмотри, какие у них здесь счастливые лица. А глаза... Ничто так не говорит о состоянии души, как глаза». Движение на фото-эфире остановилось. Лица замерли. Глаза увеличились. Они смотрели на меня, или поверх меня, с какой-то любовью и нежностью. «Какой же у вас добрый взгляд. Никакой обиды на жизнь...» - внимательно всматриваясь, шептала себе под нос: «Какие же вы все-таки сильные. Красивые». Я протянула руки вперед, желая погладить лица. Но изображение замигало и исчезло. Секунда, и на фото-эфире появился летний лес. Среди деревьев вырисовывались очертания неуклюжего шалаша. «Эфир что-то хочет сказать!» - первое, что пришло мне в голову. И, усевшись в сугроб, продолжала внимательно наблюдать за происходящим.
Из шалаша появляется девочка, лет восьми. За ней мальчик, почти того же возраста. Они похожи друг на друга, как одна капля воды. Это брат и сестра.
"Давай вернемся домой," — умоляет девочка.
"Нет," - он ей в ответ.
- Ну, пожалуйста.
- Нет, я туда не хочу идти. Ты же сама сказала - давай уйдем из дома, раз мамка с папкой пьют.
- Но мы здесь умрем. Мы уже несколько дней ничего не ели кроме ягод.
- А грибы печеные на костре разве не еда?
- Ну, пожалуйста. Они уже перестали пить и ищут нас, переживают (девочка садится на корточки и начинает плакать).
- Ладно, только не хнычь. Сейчас пойдем. Если они снова напились, то возьмем что-нибудь из еды и вернемся сюда.
Изображение замигало.
Больших четыре глаза. Два закрыты и из них слезы. Два других опущены вниз, редкие и колкие ресницы. Изображение замигало.
Дождь, осень. Те же девочка и мальчик. Она худенькая, бледная в большущих не по размеру сапожищах, которые обуты на босы ноги. Мальчик, держащий в одной руке ее руку, а в другой затушенный окурок. Подходят к калитке, что на соседней улице от их дома. Навстречу к ним выскакивает сердитая женщина: «Опять пришли! Идите прочь! Таня с вами гулять не будет! Попрошайки!» Закрывая перед их носом калитку, добавляет: «Наплодили тут...». Изображение замигало.
Вокруг двух маленьких глаз много-много морщинок и приподнятый подбородок с открытым ртом. Два других глаза прикрыты бровями, губы и подбородок спрятаны в воротнике. Самих глаз не видно. Изображение замигало.
Помещение кирпичного здания. Тусклый свет. Стоит та девочка, лет уже двенадцати, а рядом два взрослых человека.
- Поживешь сначала здесь, а потом в другой детский дом.
- А мой брат?
- Он останется здесь.
Изображение замигало.
Большущие два глаза, полные слез. Изображение замигало.
Ночь, время года непонятное. Худощавая девичья фигура, бегущая по ночному городу. Постоянно оглядывающаяся назад. Останавливается в тени помятой остановки. Изображение замигало.
Скрещенные руки. Пальцы с обгрызенными ногтями, касающиеся плеч. Сутулые плечи укутаны в старенький пододеяльник. Изображение замигало.
Силуэт семнадцатилетней девушки у окна в темной туалетной комнате. В руке дымящаяся сигарета. С ней кто-то еще, стоящий в глубине темноты. Она (выдыхая дым колечками) шепотом: «Отца опять на днях в тюрьму посадили (пауза). Маму искала, так и не нашла, соседи сказали, что видели ее в последний раз, лежащей у магазина (долгая пауза). Директор про меня пакости, уже не стесняясь, стал говорить. Я у него и ******, и пьяницей считаюсь, раз родители такие». Голос из темноты: «Да он о всех нас так думает. Говорит, мол яблоко от яблони рядом падает». Она: «Ведь он же наговаривает. Я не такая, как он думает (долгая пауза, очередная затяжка). Убежать, но куда? Кому я нужна? Никому. Если только брату. Когда выйду из детского дома, захочу прийти в гости, а ведь директор меня и за порог не пустит. За что он нас так всех не любит? Гад! Ничего, пойду работать, снимем с братом комнату. Встанем на ноги. И будем жить не хуже других людей (что-то пробурчал приглушенный голос из темноты). Чего? А, родители? Маму закодируем. А отцу, когда вернется, скажу: «Батя, возьмем тебя к себе, если по-новому жить захочешь». Ой, беда с ним (от сигареты отвалился недокуренный пепел). В нашу бы квартиру поселиться, так ни окон, ни дверей, ни воды, ни света. Да и «бомжатник» там полный. Давай еще по одной закурим, да надо ложиться спать».
Оба поочередно зевают. Из темноты появляется худощавая ручонка, обмотанная цепью, чиркнула зажигалка. От вспышки огня ярко освещается профиль девушки. Лицо будто из воска. На фоне окна клубится дым. Голос из темноты: «Знаешь, только никому не говори, я вчера хотел покончить с собой. Как? Да обыкновенно, клея перенюхать. Жить неохота. Все надоело». Она: «А в тот раз, когда тебя откачивали, ты же не специально дозу перебрал?» В ответ тишина. Она: «Прекращай ты это дело. И ребята совсем уж очумели, глядя на тебя, - «колеса», клей...». Голос из темноты: «А че еще делать-то сейчас в нашем детском доме?» Она: «Помрешь, как собака, а всем только на руку будет». Голос: «А я и есть бездомная собака». Изображение замигало.
Окно комнаты. За окном слабый свет от фонаря. Голос из глубины комнаты: «Знаешь, такое чувство, что мир за окном создан не для нас». Изображение замигало.
Ноябрь, холодный дождь. Из кирпичного здания выскакивает восемнадцатилетняя девушка и хлопает за собой отчаянно дверью. Откуда-то доносится мужской крик: «Делать ей здесь нечего!» Девушка быстрыми шагами спешит по тротуару, ее догоняет юноша. Молча идут до набережной, в сквер. Она: «Давай построим шалаш в ********* в детстве, помнишь?» Юноша кивает головой. Закуривают. Она садится на лавочку, опускает лицо на ладони. Тихо плачет. Он: «Все наладится». Она: «Я так больше не могу...». Изображение замигало.
Больших четыре глаза. Два закрыты и из них - слезы. Два других опущены вниз, редкие и колкие ресницы. Изображение замигало.
К спинам стоящих в парке, к брату и сестре, приближается рука, которой они не замечают. Рука огромных размеров держит в своей ладони лебединые перышки. И осторожно, чтобы не спугнуть огорченных, она прикрепляет к их спинам что-то белое, похожее на крылья. И исчезает, медленно растворяясь в воздухе. Изображение замигало.
Высоко над землей летит огромная, во все небо, белая стая прекрасных лебедей.
Растроганная до слез, я смотрела им вслед и махала рукой, как вдруг что-то мягкое и пушистое коснулось меня. На снегу сидел белый, лохматый кот. «Белыш!" - вскакиваю: "Ты вернулся! Бродяга!» Хватаю его на руки и прижимаю к себе. Этот бездомный кот, живущий много лет в лесах, стал похаживать ко мне в гости, особенно перед морозами. «Вернулся, наконец-то! Смотри, кто в небе!» - кричу, протягивая руку вверх и поднимая голову. Но там уже ничего нет.
Ночь. По белому снегу возвращаемся домой я и кот. «Белыш, ведь ты тоже стал белым, как они. Стал взрослым и прекрасным, как они. Ты тоже очень много страдал. Но остался добрым, как они. Сейчас придем домой и повесим с тобой на стену одну необыкновенную, волшебную фотографию». Продрогший кот, сидящий на моем плече, лишь ответил: «А-а-а-пчхи!» Сказав тем самым: «Пожалуйста, ускорь шаг, ведь я очень простужен».
в закладки |
жаловаться
